Всяко бывает…
Бывает, оглянешься внезапно и понимаешь – что то не так…
Розовый слон трепещет крылышками из гофрокартона.
Приближается к тебе с корзинкой длинноногих фруктов.
Или Совсем Синий Человек приглашает покататься на шалфейном журавле, обещая невыносимое наслаждение после третьего вихря рассвета.

Немедленно начинаешь вспоминать.
Может пил? Водка и вообще… Виски еще. Шампанское с аперолем. Красное вино, красиво бурлящее в зелёной настойке. Ведь если пил, тогда не страшно. Тогда вполне можно разнообразить личный пантеон чертей, утешающих своей непоседливостью.

Но честная память вещает: Нет, дорогой мой! Не пил. Даже не нюхал. Точно не пил… Честно-честно. И печень подтверждает – увы, не пил.

Следуя городским стереотипам, судорожно ищешь оправдания. Наверное, курил? Аааа! Точно курил!!! Как «нет»? Точно? Ну нет, так нет. Может быть таблеточки? Порошочки? Марки с клеем?

И сам себе решительной рукой: – Нет! И ещё раз — нет!
Мы за здоровую жизнь. Гадость не потребляем.
Перепуганный мозг сомневается – неужели не употребляем?
Тогда откуда розовый слон?

Окостеневший рассудок не успокаивается. Может внезапный психоз? Галлюцинации? Ведь это не страшно, если галлюцинации. Самые достойные люди планеты повидали всякого, когда прорывались за пыльные шторы будней. Галлюцинации излечиваются вместе с радугой реальности. Серый мир возвращается на истоптанную сцену под давлением струи галоперидола.

Но кто-то очень трезвый шепчет – нет, дорогой мой. Это не галлюцинации. Это реальность. Немного другая. Но реальность. Здесь жидкие облака, пушистые камни, твёрдые воды, зеркальные пески. Здесь окна без домов и дома без стен. Так бывает, если очень долго шёл, мечтая вырваться из обыденности. Тоскуя от предсказуемости взглядов. Изнывая тоской глубокой колеи.

Можно ринутся к доктору. Стонать и жаловаться на жизнь. А можно к друзьям, плакать в обнимку. Говорят, для русской души вязанная жилетка друга целебнее твердого халата доктора. Но странная, неведомая ранее смелость сдерживает. Заставляет оглянутся. А там, за спиной, слон присел на одуванчик, пригласил в компанию Кольца Сатурна и накручивает усы на уши, напевая что то из Гинсбурга.

Некоторое время назад мы бы возмутились. Усы? Какие усы?!! Не бываем усов у слона. А сейчас мы спокойны. Да, слон с усами вполне может быть. Особенно если он о шести ногах, с ослепительным бантом на втором слева хоботе, в обнимку с корнеротым грибом-балалаечником, напевает французский шансон.

Когда все гипотезы заканчиваются, остаётся только одно – задать правильный вопрос.
Если одуванчики и слоны меняются местами, пора перестать определять место, куда вас занесло. Необходимо признать — теперь можно все.Буквально все можно, что раньше было нельзя.

В мире, где воплощаются сны, где просьбы о несбыточном становятся удивлением от воплощённого, где призрачное конкретно а невесомое детализировано, уместен только один вопрос, определяющий возможные пути в невозможном мире…

Кто я?